25 лет украинской «незалэжности». Мифы и правда

25 лет украинской «незалэжности». Мифы и правда

Дмитрий АРТЁМОВ 

Чем дальше от нас 24 августа 1991 года, тем больше лжи об этом «судьбоносном» для современной Украины дне. Уже договорились до того, что провозглашение «незалэжности» стало осуществлением вековой мечты богоизбранного европейского народа, что весь его исторический путь отмечен борьбой с «московским игом» и «москалями-ордынцами». В угоду тем, кто захватили власть в Киеве, история переписывается нагло, бессовестно, безответственно. 

Что же на самом деле происходило в столице Украинской ССР 25 лет назад, в августовские дни 1991 года?

* * *

…Горбачёв откровенно побаивался лидера украинских коммунистов Владимира Ивашко. В отличие от генсека тот был лидером настоящим, пользовавшимся авторитетом и в партийной среде, и среди интеллигенции. Ивашко руководил отделом науки и вузов Харьковского обкома Компартии Украины, затем стал там секретарём по идеологии. Несколько лет успешно работал в Кабуле в должности спецпредставителя ЦК КПСС, являясь, по сути, неформальным главой государства Афганистан. Затем руководил парторганизацией Днепропетровской области, в которой были сосредоточены оборонные предприятия, включая ракетный «Южмаш», металлургические и машиностроительные гиганты индустрии. Авторитет Владимира Антоновича был непререкаем, его назначение на должность первого секретаря ЦК Компартии Украины вызвало однозначно положительную реакцию и в Киеве, и в украинской провинции. Вторым секретарем ЦК КПУ Ивашко привёл молодого талантливого организатора Станислава Гуренко, работавшего до этого во Львове. Эта мощная связка очень не нравилась Горбачёву – и он, чтобы разорвать связку, придумал специально «под Ивашко» должность заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. Владимир Антонович вынужден был, подчиняясь партийной дисциплине, переехать в Москву.

А в стране началась демократизация. Горбчёвское Политбюро решило развивать многопартийность, в республиканские ЦК пошли соответствующие циркуляры. В Киеве стараниями партийной номенклатуры и республиканского КГБ был создан «Народный рух Украины за перестройку». Руховцев курировали завотделом пропаганды ЦК КПУ Леонид Кравчук и председатель КГБ УССР Николай Голушко. Возглавлять «Рух» поставили литератора Вячеслава Черновола, человека по-своему талантливого, пострадавшего при советской власти. (В 70-е годы украинские партфункционеры, которые всегда старались выслужиться перед «большим» ЦК, устроили гонения на националистов. Вместе с реальными противниками советской власти под косу попали студенты Киевского госуниверситета имени Шевченко – литературную студию в полном составе обвинили в национализме и отправили в лагеря. «Политическим заключённым» стал и студент Черновол. Кстати, спустя годы, будучи уже председателем «Руха» и народным депутатом Украины, именно он предложил проект федеративного устройства «незалэжной»). 

В состав первого, кравчуковского, «Руха» вошли старый националист Левко Лукьяненко и проворовавшийся зубной техник Степан Хмара, аспирант-юрист Сергей Головатый (будущий министр юстиции) и младший научный сотрудник проектного института «Стальконструкция» Владимир Крыжановский (будущий первый посол Украины в России), а также масса второразрядных поэтов и писателей, книжки которых большими тиражами выпускались в УССР. Неожиданно для непосвященных новый секретарь по идеологии Леонид Кравчук, к которому в республиканском ЦК приклеилась кличка «Говорун», вступил в публичную полемику с руховцами. Главными постулатами Кравчука были: украинский национализм всегда приводил к братоубийственным конфликтам в республике; бандеровцы – приспешники Гитлера; русские и украинцы – единокровные братья, без России Украина будет поглощена другими государствами… Видеозаписи этих дискуссий и сегодня ещё можно найти в Интернете, хотя уже в значительно меньшем количестве – «идеологическая подчистка» даёт свои результаты.

В 1989-1990-х годах прошли выборы депутатов Верховного Совета СССР, УССР и местных советов. Компартия Украины везде удержала лидирующие позиции. В Верховном Совете республики коммунисты сформировали устойчивое большинство, так называемую «группу 239», и легко проводили любые решения. Председателем Верховного Совета избрали Говоруна - Леонида Кравчука, его первым замом – секретаря Киевского обкома КПУ Ивана Плюща. Однако реальным руководителем УССР оставался первый секретарь ЦК КПУ и надёжная опора Ивашко в Киеве Станислав Гуренко. Он официально возглавлял в Верховном Совете фракцию коммунистов.

Да и руховцы в зале под стеклянной крышей на улице Кирова, 5 (теперь она носит имя Грушевского) вели себя весьма своеобразно. С трибуны сессий клеймили позором КПСС и КПУ, выступали против засилья советской бюрократии, обличали социалистический строй и требовали больше демократии. Однако голосовали в унисон с «группой 239». Это имеет принципиальное значение для понимания того, что произошло в зале Верховного Совета УССР 24 августа 1991 года. Впрочем, дальше Киева тогда украинские «демократы» не высовывались, ведь даже на Западной Украине идею самостийности мало кто поддерживал. Советская держава казалась вечной и нерушимой… Выступая в Киеве в зале Верховного Совета 1 августа 1991 года, президент США Джордж Буш-старший призвал украинцев отказаться от сепаратистских идей и поддержать процессы демократизации советского общества, начатые Михаилом Горбачёвым. «Президент Горбачёв добился поразительных вещей, и целями его политики гласности, перестройки и демократизации являются свобода, демократия и экономическая свобода. Мы будем поддерживать как можно более прочные отношения с советским правительством Президента Михаила Горбачева», - заявил Буш-старший. И добавил: «…американцы не будут поддерживать тех, кто стремится к независимости для того, чтобы сменить тиранию местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто поощряет самоубийственный национализм, порождаемый межнациональной ненавистью».

О том, что на деле всё значительно сложнее, знали лишь наверху. Многочисленные заседания и совещания в ЦК КПУ, стенограммы которых сохранились, посвящались общесоюзным проблемам. Украинскую партноменклатуру тревожили горбачёвские реформы, беспокоила возможность принятия нового Союзного договора. Автор этих строк ещё в то время слышал от Гуренко нелицеприятные характеристики Горбачёва. Станислав Иванович рассказал, например, о размолвке на Политбюро в Москве, когда он жёстко выступил против новой партийной линии. Этот факт подтвердил несколько дней назад в интервью каналу «Россия-24» Валентин Фалин. Тогдашний секретарь ЦК КПСС по международным вопросам подробно рассказал о скандале на заседании Политбюро ЦК КПСС. От имени актива республиканской парторганизации лидер КПУ Гуренко в категорической форме призвал Горбачёва остановить развал Советского Союза, перестать заигрывать с деструктивными националистическими силами союзных республик, отказаться от пагубной идеи нового Союзного договора. «Содружество суверенных государств», над проектом которого трудились люди Ельцина, Владимира Гринёва (зампред Верховного Совета УССР от «Руха»), а также прибалтийские политики, приведёт к кровавому развалу большой страны, заявил Гуренко. Горбачёв грубо одёрнул его. Гуренко и Ивашко оказались на Политбюро в меньшинстве… Лишь после этого в Киеве начали свою политическую игру, понимая, что союзный центр с каждым днём всё слабее, а перспективы принятия нового Союзного договора ничего хорошего не предвещают. 

В этих условиях и произошёл «августовский путч». Его «дипкурьером» в Киеве стал Валентин Варенников. Прилетев спецрейсом на рассвете 19 августа, он в ультимативной форме потребовал от Гуренко и Кравчука поддержать действия ГКЧП. Реакцию киевских вождей можно было предугадать – первый секретарь ЦК КПУ предостерёг генерала от большой крови. И тут же связался по телефону с Симферополем, надеясь понять, что же происходит. До Горбачёва, однако, дозвониться было невозможно. Не соединяли даже по телефону ВЧ. Первого секретаря Крымского обкома Леонида Грача на месте тоже не было, и где он, никто не знал. Замечу: Леонид Иванович (будущий председатель Верховной рады Автономной республики Крым в составе «незалэжной») попытался 19 августа попасть на дачу «Заря», где якобы удерживали Горбачёва, даже выехал было в сторону Фороса, но узнал и о визите делегации гэкачепистов накануне, и о многом другом, а потому – просто спрятался. Грач возник из неоткуда лишь две недели спустя. После неудавшегося звонка в Крым ушёл в тень и Станислав Гуренко, организовавший своеобразный «кризисный штаб» ЦК КПУ на своей правительственной даче в Конче-Заспе.

…В кабинете Кравчука в Верховном Совете несколько часов продолжалось совещание с участием группы депутатов в присутствии Валентина Варенникова. Генерал казался неумолимым, требуя от Киева полной поддержки ГКЧП. В итоге Кравчук эту поддержку пообещал, согласился дать интервью Всесоюзной информационной телепрограмме «Время». В интервью он поддержал «решительные действия советского руководства по наведению порядка в стране». Одновременно он записал другое интервью, прошедшее тем же вечером на республиканском канале «УТ-1»; говорил, как обычно, много и ни о чём. Смысл кравчуковского спича сводился к тому, что в Москве происходят какие-то события, но для Украинской ССР значительно важнее сбор урожая. А закончил призывом к спокойной работе каждого жителя республики на своём месте. Киевляне обратили внимание: день 19 августа 1991 года в городе ознаменовался … массовым завозом помидоров и арбузов по очень низким ценам. Их продавали во всех концах Киева, и только там толпились жители украинской столицы. Нигде на Украине в отличие от Москвы не произошло ни единого (!) митинга или пикета в поддержку или против ГКЧП. Республика и её начальство замерли в ожидании, куда повернёт история. 20 августа партийные газеты «Радянська Украйина» и «Правда Украины» вышли с «материалами советского руководства». На внутренних полосах шли «отклики» украинских рабочих и колхозников, писателей и депутатов Верховного Совета УССР, одобрявших создание ГКЧП. Все «единодушно поддерживали решения и действия советского руководства по наведению порядка в стране». И только молодёжная газета «Комсомольское знамя» вышла с «шапкой»: «Это военный переворот!» Так называлось огромное, размером в полгазеты интервью заместителя председателя Верховного Совета республики Владимира Гринёва, фактически повторявшего призывы, которые звучали у Белого дома в Москве.

К ночи 20 августа 1991 года Гринёв остался в здании Верховного Совета в одиночестве со своими помощниками да двумя-тремя журналистами. Не работавшая ВЧ-связь вновь ожила. Владимир Гринёв беспрестанно вёл по ней переговоры с Русланом Хасбулатовым. Тем временем лидеры украинского «Руха» во главе с Черноволом сгинули в неизвестном направлении, а представители «группы 239» отправились в Кончу-Заспу на дачу к Гуренко. Председатель КГБ Украины Николай Голушко дал команду своим орлам ни во что не вмешиваться, соблюдать нейтралитет и всячески избегать телефонных контактов с «большой конторой» в Москве. Сам он на звонки Владимира Крючкова не отвечал. Борис Ельцин затем отблагодарит Николая Голушко, назначив его… и. о. министра безопасности новой России. Но это будет потом, а в первые сутки «августовского путча» киевские начальники во главе с Гуренко вырабатывали свои возможные действия на все случаи жизни. Станислав Иванович, низко оценивавший и Горбачёва, и всю его команду, включая Янаева и Павлова, в успех ГКЧП не поверил сразу. На ночном совещании в Конче-Заспе с 19 на 20 августа он призвал своих подчинённых к выработке самостоятельных вариантов, включая и выход Украины из состава СССР. В этом ему резко возразил избранный незадолго до путча секретарём по идеологии Юрий Ельченко, считавший что необходимо немедленно потребовать от Голушко и МВД УССР интернировать всех неблагонадёжных в столице и на местах и объявить по республиканскому телевидению о создании своего ГКЧП. Гуренко успокоил: такая работа без лишней шумихи уже ведётся. Оказавшийся надёжным в столь сложный момент начальник 5-го управления КГБ УССР генерал Евгений Марчук сосредоточил в своих руках списки «врагов Советского Союза» и возглавил специальную комиссию чекистов. При определённом развитии событий удержать порядок и восстановить власть КПСС на Украине в полном объёме не составило бы большого труда. На случай же возможного успеха ГКЧП и полного отречения от власти Горбачёва среди первоочередных мер были предложены арест лидеров «Руха», включая Гринёва, и новые выборы в Верховный Совет УССР. 

…В киевской верхушке были готовы как к краху ГКЧП, так и к его победе. А ускорили провозглашение «незалэжности» несколько факторов. Во-первых, лидеров УССР – Гуренко и других – испугала возможность прихода к власти Ельцина. Во-вторых, накануне 24 августа в украинскую столицу прибыли посланники Бориса Николаевича – Сергей Станкевич и Александр Руцкой. Со ступенек здания Верховного Совета Украины они обратились к собравшимся депутатам и появившимся невесть откуда после сообщений об аресте гэкачепистов демократам с пламенной речью. Главное, о чём говорили московские посланцы: КПСС теперь будет отстранена от власти, Борис Николаевич строго разберётся со всеми партийными аппаратчиками, которые поддерживали путч и вообще тормозили демократическое развитие страны. Сибири для всех хватит, внушительно заметил Руцкой. Митинг транслировался в комнате президиума Верховного Совета УССР. Послушав эти речи, Гуренко дал команду Кравчуку объявить перерыв в заседаниях Совета, вызвать Черновола и срочно шить большой жёлто-блакитный прапор. Дальнейшее – известно… Под пение гимна австрийских «сичевых стрельцов» «Ой, у поли червона калына…» руховцы внесли в зал Верховного Совета жёлто-блакитное полотнище. Разместили прапор за креслами президиума так, что он полностью закрыл стоявший в зале огромный бюст Ленина. Гуренко на совещании фракции коммунистов предложил голосовать за выход Украины из состава Советского Союза и назначение референдума по этому вопросу. «Группа 239» дружно взяла под козырёк (против проголосовали лишь два депутата-коммуниста). Так Украина неожиданно для всех, в том числе для себя, стала «незалэжной державой»…

Спустя несколько дней Верховный Совет УССР переименовали в «Верховную Раду Украины первого созыва», большинство депутатов по примеру Леонида Кравчука публично отреклись от КПСС и выбросили свои партийные билеты. А затем вместе с руховцами проголосовали за … запрет Компартии Украины. Станислав Гуренко оказался не у дел, а Говорун Кравчук стал «первым лидером незалэжной Украины». 

Впрочем, это уже другая история.

http://m.fondsk.ru/news/2016/08/22/25-let-ukrainskoj-nezalezhnosti-mify-i-pravda-42172.html