Юный сириец бежал из плена ИГ, чтобы вступить в сирийскую армию - интервью

15-летний сириец совершил побег из плена «Исламского государства», чтобы вступить в армию Сирии и освободить свою деревню.

На AfterShock я привожу полную версию беседы с парнем. Текст опубликовало Федеральное агентство новостей (в сокращённом виде), зато там есть видео.

Заки добрался до поста Сирийской арабской армии (САА) близ авиабазы Квейрис и заявил о своём желании стать солдатом Асада. 

Это очередное свидетельство очевидца о жизни на территории «Халифата». Информация Заки скорее всего достоверна, так как его данные о местоположении и количестве террористов совпали с инфо от сирийской разведки. Само интервью читайте ниже (оно довольно большое):

Пятнадцатилетний подросток, принадлежащий к одному из бедуинских племён, был взят в рабство за курение террористами «Исламского государства»*. Боевики заставили юношу и его друзей рыть окопы под Алеппо. Парню удалось сбежать, остальных пленников убили. Теперь он хочет служить в сирийской армии. Свою историю Заки Аль-Хусейн рассказал мне.

Выйти к своим

Алеппо, наблюдательный пункт на передовой. Сержант Люэй заканчивал предрассветную вахту, когда увидел на горизонте светлую точку. Точка двигалась в направлении его поста.

— Внимание, движение на 12 часов!

Точка оказалась подростком — худощавым, несуразным. Он снял свою футболку, махал руками и что-то кричал. Смертник? Не похоже.

— Я свой, свой я! Не стреляйте, прошу! Заклинаю Аллахом, я свой!

— Стой! Держи руки поднятыми. Покажи, что у тебя нет взрывчатки!

— Пожалуйста, не стреляйте! Меня зовут Заки! Я сириец! У меня нет оружия!

Убедившись, что у подростка нет гранат или «пояса шахида», его доставили в Квейрис для беседы. Мы сидим в комнате вчетвером. Испуганный паренек, два офицера и я. Беглецу наливают кофе и просят рассказать о себе.

...Авиабаза Квейрис была освобождена Сирийской арабской армией (САА) в ноябре 2015-го. Сейчас здесь готовятся к приему самолетов, а войска Асада расширяют зону безопасности вокруг военного аэродрома. К востоку от Квейриса, в травянистых степях, находится городок Дейр-Хафир. Окрестности оккупированы «Исламским государством». Дейр-Хафир окружен деревнями, где живут бедуинские суннитские племена.

В этих степных местах и родился Заки. Его родная деревня — Дар аль-Ажуз, что в переводе означает «бабушкин дом». ...Уютно звучит. Однако уюта на родине мальчика не стало, когда сюда пришли боевики. Вначале была «Сирийская свободная армия», потом «Фронт ан-Нусра». И наконец «Халифат».

«Террористы сами курят, но нам запрещают»

Заканчивался Рамадан. В это время правоверные мусульмане должны воздерживаться от курения и еды до захода солнца.

Заки и его друзья курили на окраине деревни. Сигареты они купили на черном рынке за тройную цену, по сравнению с их стоимостью в свободной от террористов Сирии.

— Я жил с родителями, в деревне у нас есть дом. Моего отца зовут Осман, он строитель, — говорит мальчик. — Меня поймали, и двух друзей поймали, так как мы курили. Террористы запрещают сигареты, они все запрещают. За это нас посадили в тюрьму. Хотя я видел, как они сами курят. И кальян тоже. А нам запрещают. Это не мусульмане, не настоящие мусульмане.

У мальчика отрублена фаланга пальца.

— Это они сделали?

— Да. Потом перевязали и сказали «запомни, Заки».

Дарю ему пачку сигарет. Ароматную «Аль-Хамру» в Сирии курят и солдаты, и генералы. Парень благодарит, с видимым удовольствием затягивается и долго, молча курит. Офицер предлагает ему кофе. Заки улыбается, говорит «спасибо» и продолжает рассказ.

«Некоторые из них — чеченцы»

— Люди, которые схватили нас, называли себя «Аль-Хесба Хиляфа» (дословно — «судьи Халифата», «те, кто спрашивает» Это своего рода патруль ИГ, который следит за соблюдением законов шариата).

— На каком языке они говорили?

— Не знаю, откуда они. Большинство говорили по-арабски, некоторые всегда молчали. Они все носят бороду, у каждого есть оружие. Думаю, некоторые из них — чеченцы, другие похожи на туркоманов (сирийских туркменов — прим. ФАН). Местные их очень боятся, ведь они могут зайти в любой дом и взять что угодно. Девушку, даже девочку, — неважно, сколько ей лет. Машины, вещи, деньги. Когда нас поймали, то вначале бросили в тюрьму, а потом заставили копать траншеи. Вечером, после окончания работ, нас привозили в город Дейр-Хафир.

«У консервов были турецкие этикетки»

— Они угрожали убийством, но почти не били, мы нужны были как работники. Рабы. Нас даже кормили. У консервов были турецкие этикетки. И неделями заставляли копать землю, рыть подземные ходы. Моему отцу они сказали, что я работаю на благо «Великого Халифата» и, возможно, получу прощение.

Вчера после работы нас привезли на ночлег. Стемнело. У боевиков была смена караула или что-то в этом роде. Приехала машина с другими дежурными. Мы переглянулись и побежали. Они стреляли по нам и убили двоих, но я успел спрятаться.

— Почему за курение тебя не отправили воевать против сирийской армии или не заставили совершить теракт?

— Они ничего про это не говорили, просто заставили копать землю. Но некоторых других моих земляков начали учить обращению с оружием, открыли шариатские школы и курсы, на которые сгоняли всех мужчин деревни.

...Заки не помнит, как добежал до «нейтралки» (нейтральной полосы). Он «бежал как сумасшедший», а когда стрельба и крики преследователей стихли, просто шел. Ночь провел в развалинах какой-то деревни. Перед рассветом долго решался, выходить ли из разрушенного дома. Со всех сторон слышались звуки боя. В любую минуту он мог попасть под перекрестный огонь.

Дальше вопросы начал задавать сирийский офицер.

— Ты шел целую ночь по нейтральной полосе. Почему тебя не убили сирийские солдаты, когда ты вышел на наши позиции?

— В 200-300 метрах от них я снял рубашку и стал ей махать и кричать, а потом поднял руки, чтобы показать, что у меня нет оружия, и я сдаюсь. Чтобы меня не убили.

— Тебя покормили?

— Да, солдаты дали мне еды.

— Они не били тебя, не издевались?

— Нет, никто пальцем не тронул.

— Что ты больше любишь — чай или кофе?

— И то, и другое, все равно. Еще люблю мате.

— Ты молишься Аллаху?

— Да.

«Нам запретили смотреть ТВ и отняли телефоны»

Офицер также уточнил, в каких деревнях находятся террористы, каковы их численность и вооружение. Получив ответ, удовлетворенно хмыкнул: позже военные сказали мне, что Заки говорил правду. ...Мальчик тем временем курил не переставая.

— Семья знает, что с тобой случилось, и где ты?

— Они знают только, что меня забрали террористы. Дальше — ничего.

— У тебя есть телефон или какие-нибудь документы?

— Ничего нет.

— Ты можешь как-то связаться с семьей, чтобы сообщить, что ты жив?

— Нет. Жителям моей деревни запрещено иметь телефоны или смотреть телевизор. У нас все отобрали. В некоторых домах террористы сломали телевизоры и спутниковые приемники.

От «Свободной сирийской армии» до «Нусры» и «Халифата»

— Когда террористы пришли в твоё село?

— Давно, точно я не помню, простите.

— Кто это был, какая группировка?

— Первой была «Сирийская свободная армия» (ССА). Их поддержали почти все мои земляки. ССА почти сразу начали продвигаться в сторону авиабазы Квейрис, обстреливать её. Квейрис отвечал, прилетало. Боевики «Свободной армии» объявили комендантский час. Они выставили посты. Ловили воров и говорили, что охраняют нас. Потом была «Нусра». Она запретила нам подходить к аэродрому на два километра. Из-за этого мы перестали обрабатывать наши поля.

— Как думаешь, кто лучше — «Нусра» или ССА?

— ССА. Без вариантов. Они разрешали нам работать на земле. Мы поддерживали их. А в «Нусре» все нам чужие, из других провинций Сирии или вообще иностранцы. Боевики ДАИШ вслед за «Нусрой» запретили нам обрабатывать землю.

— Среди боевиков «Нусры» были иностранцы?

— Не знаю. Правда не знаю. Может, и были. Некоторые говорили с акцентом. У всех были большие бороды. Несколько человек были похожи на чеченцев.

— Твои земляки помогали террористам нападать на аэродром?

— Немногие. Кто сам присоединился к боевикам. Мы сунниты, некоторые люди чувствовали несправедливость. «Нусра» или ССА никого не заставляли воевать силой. Но они заставили жителей работать. Забирали еду. Потом пришли боевики «Дауля аль-Исламия» (ИГ). Они сказали «Нусре»: давайте, атакуйте Квейрис. «Нусра» ничего не смогла сделать, оборона была хорошей. После этого ИГ их выгнало.

— Заки, давай уточним, сколько времени боевики каждой из группировок «держали» твою деревню.

— ССА была до 2013-го. Потом до начала 2015 года хозяйничала «Нусра». Затем пришёл «Халифат».

«Террористы ИГ учили наших девушек секс-джихаду»

— Какие правила установили у вас боевики ИГ?

— Они открыли обязательные религиозные курсы для мальчиков и мужчин. Учили нас исламу. Там говорили, что Асад — исчадие ада. Что сирийские военные — преступники и предатели. И что надо делать джихад.

— А что женщины?

— Для них тоже были курсы. Я не знаю всего. Но подруга рассказывала, что её призывали делать секс-джихад. Стать наложницей «воина ислама». «Свободная сирийская армия» им даже лицо открывать разрешала. «Нусра» и ИГ сразу сказали всем носить никаб. Чтобы только глаза были видны, а всё остальное закрыть. А иначе их били. Кто-то пропадал.

— Какая из террористических группировок вызывает у твоих земляков большую симпатию — ССА, «Нусра» или ИГ?

— Все плохие, все террористы. «Сирийская свободная армия» была лучше других. Меньше жестокости.

«Я хочу сражаться и освободить своих родных»

— Зачем ты сбежал и пришел именно к сирийской армии, а не к кому-то другому?

— Я давно мечтал стать военным, но не подхожу по возрасту. Оба моих старших брата еще в начале войны пошли служить в сирийскую армию. Я хочу сражаться и освободить свою деревню.

— Мы поможем, — пообещал полковник, который до этого молчал. — Но прежде тебе придется учиться.

Мы вместе пошли на обед. В армейской столовой парня окружили солдаты. Угощали сигаретами, дарили зажигалки. Кто-то вручил Заки старый телефон...

Сотрудник Мухабарата (сирийское КГБ), присутствовавший при беседе, усомнился в словах парня.

— Возможно, мальчик действительно придумал свою историю или немного приврал. Быть может, у него просто проблемы с семьей, или он просто любит курить, а террористы этого не разрешают. А на территории, подконтрольной САА, можно курить, смотреть телевизор, общаться с девушками. И совсем не обязательно ходить в мечеть...

«Мухабаратчик» ошибался: сведения мальчика совпадали с донесениями разведки. На следующий день армейцы нанесли мощный удар по позициям террористов. Родная деревня Заки стала немного ближе к освобождению...

Интервью с мальчиком на сайте Федерального агентства новостей читайте тут.

Коротенькое видео беседы можно посмотреть на YouTube. 

Наш с Романом Сапоньковым Twitter — оперативка из Сирии и не только.

______________________

https://aftershock.news/?q=node/420297