Правосудие в вермахте

Правосудие в вермахте

 Ханс фон Люк, что "воевал" с британцами в Северной Африке пишет:

Я отправил одного из своих лучших фельдфебелей, неоднократно удостаивавшегося высоких наград командира противотанкового взвода, в тыловую мастерскую с двумя водителями, чтобы пригнать на передовую ремонтировавшиеся там тягачи. Я велел ему проделать все по-быстрому, так как нам были очень нужны эти машины. Он послал связного сказать мне, что прибудет на следующее утро. О том, что случилось потом, срывающимся голосом, в слезах рассказал мне водитель:

– Убедившись, что последнюю машину доделают ночью, мы сидели вместе в маленькой гостинице, ели свои пайки и говорили о будущем – о доме и о тому подобных вещах, о которых говорят солдаты. Вдруг дверь распахнулась и в помещение влетел штабной офицер с военными полицейскими: «Я главный военный судья и действую под непосредственным начальством фельдмаршала Шёрнера. Почему вы прохлаждаетесь тут, когда на фронте храбрые солдаты рискуют жизнью?»

Наш взводный ответил: «Командир моего полка, полковник фон Люк, приказал мне доставить на фронт бронетехнику, которая тут ремонтируется. Работу обещали закончить ночью. Утром мы сможем отправиться на передовую».

Военный судья: «Где у вас приказ?» Ответ: «Мой командир отдал мне его на словах». Судья: «Это нам известно, так говорят все, когда хотят выкрутиться. Именем фюрера и властью, данной мне командующим группой армий “Центр” фельдмаршалом Шёрнером, я приговариваю вас к расстрелу за доказанное дезертирство».

«Да это просто невозможно! – воскликнул наш взводный. – Я прошел всю войну на фронте. Посмотрите на мои награды».

Судья: «Однако теперь, когда стало особенно тяжело и каждый человек нужен на передовой, вы решили увильнуть, так? Приговор будет приведен в исполнение».

И тут военная полиция схватила нашего взводного и расстреляла прямо в саду за гостиницей.

Водитель с трудом продолжал:

– Затем нам пришлось похоронить его под надзором военной полиции. – Дезертирам запрещено ставить кресты на могилах. – Потом судья исчез так же быстро, как и появился.

Несмотря на то что шел бой, я связался с дивизионным штабом, кипя яростью, доложил о невероятном событии. Потребовал назвать мне имя военного прокурора с тем, чтобы я мог выдвинуть против него обвинения.

– Это едва ли будет возможно, – ответил мне один из офицеров. – Наш дивизионный командир, генерал Маркс, полностью одобряет меры Шёрнера.

Да советская тройка просто верх гуманизма.