О деле Улюкаева.
1. Если ход процесса был неприятен для Сечина, то не в связи с тем, что были планы убрать его из элиты. Задача была другой – чтобы в России не было даже намека на «человека номер 2». Задача выполнена, перевыполнять ее никто не собирался. Оправдательный приговор Улюкаеву в связи с этим был невозможен – в этом случае надо было бы возбуждать дело против Сечина. Кроме того, он стал бы ударом не только по Сечину, но и по ФСБ, что невозможно вдвойне. А так баланс соблюден.
2. Мягкий (условный) приговор был невозможен в связи с началом избирательной кампании. Избиратели хотели бы реального срока как доказательства борьбы с коррупцией. Большинство населения рассматривает процесс именно в этом контексте, и не слишком отличает Улюкаева от Сердюкова (вывод которого из-под удара стал для населения самым большим антикоррупционным разочарованием последних лет). По данным ВЦИОМ, 57% россиян считали в августе Улюкаева виновным и лишь 7% - невиновным. Причем из тех, кто внимательно следил за процессом, в виновности были уверены 79%. А особенно внимательно следили за процессом пенсионеры – 88% - то есть ядерный путинский электорат.
3. Различие между Сердюковым и Улюкаевым состоит в том, что первый дисциплинированно выполнял все указания власти и принимал на себя ответственность за крайне непопулярную военную реформу (офицеры проклинали «Табуреткина» и не шли в своих проклятьях дальше). Улюкаев после присоединения Крыма (которое не согласовывали с экономблоком) и введения санкций четко давал понять, что ответственность за будущее экономики при таких «вводных» нести не собирается. И давал подчеркнуто пессимистичные прогнозы – особенно на контрасте с оптимистом Орешкиным.
4. Есть психологический момент. Для людей, знающих Улюкаева и сочувствующих ему, 8 лет – это трагедия; есть серьезное ощущение, что он может не пережить этот срок. Для правоохранительной же системы и политической власти 8 лет – это минимальное наказание по данной статье. Таким образом, если одни считают приговор жестоким, то другие исходят из того, что по закону «можно было бы и больше».
5. У президента есть право помилования. Это тоже надо учитывать. Хотя в ближайшее время это неактуально.
Алексей Макаркин
1. Если ход процесса был неприятен для Сечина, то не в связи с тем, что были планы убрать его из элиты. Задача была другой – чтобы в России не было даже намека на «человека номер 2». Задача выполнена, перевыполнять ее никто не собирался. Оправдательный приговор Улюкаеву в связи с этим был невозможен – в этом случае надо было бы возбуждать дело против Сечина. Кроме того, он стал бы ударом не только по Сечину, но и по ФСБ, что невозможно вдвойне. А так баланс соблюден.
2. Мягкий (условный) приговор был невозможен в связи с началом избирательной кампании. Избиратели хотели бы реального срока как доказательства борьбы с коррупцией. Большинство населения рассматривает процесс именно в этом контексте, и не слишком отличает Улюкаева от Сердюкова (вывод которого из-под удара стал для населения самым большим антикоррупционным разочарованием последних лет). По данным ВЦИОМ, 57% россиян считали в августе Улюкаева виновным и лишь 7% - невиновным. Причем из тех, кто внимательно следил за процессом, в виновности были уверены 79%. А особенно внимательно следили за процессом пенсионеры – 88% - то есть ядерный путинский электорат.
3. Различие между Сердюковым и Улюкаевым состоит в том, что первый дисциплинированно выполнял все указания власти и принимал на себя ответственность за крайне непопулярную военную реформу (офицеры проклинали «Табуреткина» и не шли в своих проклятьях дальше). Улюкаев после присоединения Крыма (которое не согласовывали с экономблоком) и введения санкций четко давал понять, что ответственность за будущее экономики при таких «вводных» нести не собирается. И давал подчеркнуто пессимистичные прогнозы – особенно на контрасте с оптимистом Орешкиным.
4. Есть психологический момент. Для людей, знающих Улюкаева и сочувствующих ему, 8 лет – это трагедия; есть серьезное ощущение, что он может не пережить этот срок. Для правоохранительной же системы и политической власти 8 лет – это минимальное наказание по данной статье. Таким образом, если одни считают приговор жестоким, то другие исходят из того, что по закону «можно было бы и больше».
5. У президента есть право помилования. Это тоже надо учитывать. Хотя в ближайшее время это неактуально.
Алексей Макаркин
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.