Командир сербских добровольцев в Новороссии: «На родине меня обвинили по двум статьям»

Братислав Живкович рассказал о своем участии в украинском конфликте

Для командира добровольческого отряда сербских четников Братислава Живковича миссия в Новороссии завершена.
Он с оружием в руках защищал сербское население в Косово. С соратниками участвовал в обеспечении безопасности при проведении референдума в Крыму. Потом в составе отряда «Йован Шевич» продолжил борьбу за независимость Новороссии.
Перед возвращением в Белград сербский командир рассказал спецкору «МК» о том, что довелось увидеть и узнать в Донбассе.

— Мы приходим, когда русским тяжело, — говорит Братислав Живкович. — Мы один народ, у нас одна православная вера, одни и те же враги, испытания и слезы.

— На Украине ведь есть сербская земля...

— Здесь живет много потомков сербов. Наши предки состояли на военной службе в царской России, за что Екатерина II наделила сербов землями, на территории нынешних Донецкой и Луганской республик была образована автономная область Славяносербия. В середине XVIII века она входила в Новороссийскую губернию. Старейший район Луганска — Каменный Брод — был также основан нашими далекими предками.

— Кем был полковник Иван Шевич, в честь которого назван ваш отряд?

— Йован Шевич был командиром сербского гусарского полка, который в 1751 году принял русское подданство и стал основателем пеших и конных полков, которые охраняли южные границы российского государства от набегов турок и татар.

— Как вас встречали в Донбассе?

— Очень радушно. Многие сожалели, что Россия не помогла, когда НАТО в 1999 году, вынуждая Сербию отказаться от Косово, 78 дней бомбило Югославию. Тогда были убиты почти 2 тысячи мирных жителей, еще 7 тысяч были ранены, причем треть из них — дети. В Новороссии нам все помогали, постоянно спрашивали, нужны ли нам продукты или сигареты. Для жителей Донбасса мы стали определенным символом. Наше появление вызывало подъем. Мы слышали: «Ну, если за наше освобождение и сербы поднялись, обязательно выстоим, победим!»

Иностранные репортеры у меня допытывались: «Зачем вы здесь?» Говорил: «Мы славяне, братья оказались в беде, приехали восстановить справедливость» — и видел по глазам, что они меня не понимают и не верят. На Западе и в Америке ведь страшно боятся нашего объединения.

— Сколько человек было в вашем отряде?

— 35. Это четники из Сербской Республики, Черногории, Боснии, Сербии. Много местных ополченцев хотели прийти в наш отряд, им нравились наши ветераны с боевым опытом, наш уклад, строгая дисциплина, то, что мы молимся и причащаемся.

— На каких позициях стояли ваши бойцы?

— Мы действовали в районе коридора Луганск — Краснодон, стояли на подступах к поселкам Хрящеватое и Новосветловка. По сути, это была дорога жизни. О многом я не могу говорить открыто. Мы были в распоряжении командира батальона «Заря», рядом была группа быстрого реагирования, которую возглавлял ополченец с позывным «Бэтмен», и казаки.

«Карателям совершенно не важно было, куда попадет снаряд или граната»

— Сообщалось, что Славяносербск, что в 32 километрах от Луганска, освободили сербские четники.

— Мы отвоевали город совместно с другими ополченцами. С потомками сербских ратников общались без всякого переводчика. Мы как будто знали друг друга целую вечность! В Славяносербске стоит памятник братской дружбе народов. На постаменте — бронзовые фигуры воинов: русский, серб и украинец. Там они едины, а сейчас — враги!

Но знаю, что многие бойцы регулярной украинской армии не хотят воевать. Простые украинцы против войны. Но там полно наемников, фашистов, карателей. Им нужны жертвы. Я видел, как они обстреливали Луганск, где оставалось много мирных жителей, им совершенно не важно было, куда попадет снаряд или граната.

— Вам многое пришлось увидеть и узнать. Какие из встреч запомнились больше всего?

— На блокпостах и в окопах я оказывался бок о бок с историками, учителями, отставными военными, селянами, которые по воле судьбы стали ополченцами. Были там и казаки из Владивостока, которых мы в шутку называли японцами.

Я многому у них научился. Мы спорили о предназначении человека в этой жизни, религии, истории языка. Потом на наших глазах погибли десантники-ветераны. Они встали на пути украинских танков с автоматами. Все мы там ходили по лезвию ножа, прорывались из окружения, оказывались на простреливаемой территории под огнем минометов. До сих пор перед глазами стоит храбрейший человек, герой луганского ополчения Макс, который погиб в Металлисте от минометной мины. Отпевание прошло в церкви Великомученика Святого Пантелеймона. Потом мы тело командира доставили через частично блокированный Луганск в Краснодон.

— Украинские СМИ распространили информацию о том, что вы попали в плен под Дебальцево.

— Это все составная часть информационной войны. За голову каждого из нас олигарх Коломойский обещал награду. Он платил за каждую голову с бородой. Чем больше борода, тем больше выплачивал денег. Украинские фашисты, чтобы нажиться, захватывали бойцов, держали их в плену, пока у них не отрастет борода, потом меняли на деньги.

— У вас был с собой талисман?

— При мне всегда иконка-защитница из церкви Покрова Пресвятой Богородицы женского монастыря, что в селе Джунис, в Сербии. Еще одну икону нам подарили в Свято-Ольгинском женском монастыре в Луганске. При обстреле там была разрушена крыша храма, один из снарядов попал в пристройку, где находилось отделение онкологического диспансера.

«Вернувшихся на родину четников допрашивали 5 часов»

— Из вашего отряда никто не пострадал?

— Один четник получил ранение головы, но быстро вернулся в строй. У другого осколками посекло обе ноги. Он перенес серьезную операцию.

— Доводилось встречаться с добровольцами из других интербригад?

— Да, при встрече всегда обнимались. Один из них — наш болгарский брат Архимед, который сражался в четническом отряде, действовавшем в районе Славянска.

— На днях власти Сербии ввели уголовную ответственность за участие в военных конфликтах за рубежом. Бойцам-одиночкам грозит тюремное заключение на срок от полугода до шести лет, участникам организованной группы — до восьми лет. Ваши соратники не попали под санкции?

— После возвращения в Белград из Новороссии все мои четники были задержаны службой безопасности. Их допрашивали около пяти часов. С фото- и видеокамер у них стерли все фотографии и записи, чтобы даже следа не осталось о том, что они побывали в Донбассе. Правительство Сербии ориентировано на ЕС, под давлением НАТО объявило четников врагами. Но есть еще и сербский народ, который нас поддерживает.

— Не опасаетесь преследований на родине?

— Против меня уже выдвинуты обвинения по двум статьям: за разжигание межнациональной розни и веронетерпимость. Но пока я живой, никто меня не сможет изгнать с моей родины. На днях я собираюсь вернуться в Белград. Меня ждут четники. Мы планируем провести шествие в Новом Пазаре, на родине балканского исламизма. Недавно там устроили провокационный парад сторонники муфтия-националиста Муамера Зукорлича. Они промаршировали по улицам города в форме дивизии СС «Ханджар» — профашистских мусульманских формирований времен Второй мировой войны. Скоро по Новому Пазару пойдут четники.

Светлана Самоделова