Белый круг > Вторая мировая война
Позиция вождей Белого движения во Второй мировой войне.
(1/1)
White cross:
Позиция вождей Белого движения во Второй мировой войне.
Немаловажную роль в определении позиции белоэмигрантов сыграли убеждения вождей Белого движения. И особенно генерала Деникина, который, проживая во Франции, демонстративно отказался сотрудничать с Власовым и находился под постоянным давлением со стороны гестапо.Он также сурово осудил тех своих бывших подчиненных, которые пошли вместе с гитлеровцамивоевать против советских войск и их союзников, и выступал с обличительными заявлениями.Среди "оборонцев" было немало и других белоэмигрантов. Среди них - бывшие министры царскогои белогвардейского правительств В.А. Маклаков и И.И. Сукин, а также адмирал М.А. Кедров, командовавший в 1920 году врангелевским флотом. По словам последнего, "немцам не удалосьувлечь за собой нашу эмиграцию - только единицы пошли за ними, наивно мечтая, что они,завоевывая Россию для себя и готовя русский народ к роли удобрения для "великого германского народа", вернут им потерянные имения .В антигитлеровской пропаганде Деникину активно помогал целый ряд соратников. Среди них -полковник Петр Колтышев (1894-1988), бывший старший помощник начальника оперативногоотдела штаба Добровольческой армии.На оборонческих позициях находился и его бывший командир - генерал-лейтенант Петр Махров (1876-1964), бывший генерал-квартирмейстер штаба ВСЮР. Он писал: "День объявлениявойны немцами России, 22 июня 1941 г., так сильно подействовал на все мое существо, что я послал письмо [советскому послу во Франции] Богомолову, прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым" .Однако письмо просмотрели вишистские цензоры правительства, и Махров оказался в концлагере. Благодаря заступничеству видного генерала Нисселя 7 декабря 1941 года Махровавыпустили на свободу, и он продолжил оборонческую работу среди белоэмигрантов. Заметим, что Махров был отнюдь не одинок в подобном желании. С той же просьбой в советскиеучреждения обращался и будущий герой французского Сопротивления князь Николай Оболенский .Однако в СССР к белоэмигрантам относились с подозрением и не спешили прининимать их.А вот генерал-майор белогвардейской авиации Вячеслав Баранов (1887-1964), бывший начальникавиации Донского казачьего войска и армии Врангеля, занимал оборонческую позицию ислужил в Министерстве авиации Франции.Другим видным "оборонцем", поддержавшим Деникина, был казачий генерал-лейтенант Петр Писарев(1887-1964), герой боев за Царицын в 1919 году и один из главных организаторов разгрома красного конного корпуса Жлобы. С лета 1940 года, после захвата Франции нацистами, он велподпольную работу и по поручению генерала Деникина возглавлял запрещённый "Союз добровольцев". Не обошлось и без гибели видных "оборонцев". Среди них - генерал-лейтенант Павел Кусонский(1880-1941). Видный деятель РОВС, после оккупации Бельгии он попал под наблюдение гестапо как эмигрант-"оборонец", ведущий "подрывную деятельность среди эмиграции иконтактирующий с бельгийским подпольем". 22 июня он резко осудил нападение Германии на СССР,за что и был арестован гестапо. Через два месяца Кусонский скончался от жестоких побоев. Какую роль он играл в организации Сопротивления в стране и определении настроения местнойрусской общины, ясно хотя бы из того, что сразу по освобождении Бельгии 30 ноября 1944 годавласти этого государства с воинскими почестями перенесли его прах на почетный участоккладбища Юкль в Брюсселе. Не были исключением и лидеры казаков. Так, один из самых известных организаторов антисоветской борьбы на юге России, генерал от кавалерии Петр Попов (1866-1960), являвшийся во время Второй мировой войны атаманом Войска Донского, наотрез отказался от предложений гитлеровцев взять на себя фрмирование казачьих частей для борьбы против советских войск. За что и был арестован гестапо. Его героическая позиция повлияла на настроение казачества.
Нападение Германии на СССР нанесло по белоэмиграции тяжелейший удар. Это событие её окончательно раскололо. Правая часть белоэмиграции, рассчитывавшая на "освобождение"России Гитлером, выступила на стороне Германии. Николай Вырубов отмечал: "ими руководило искреннее желание избавить страну от коммунистического ига, что привело к тяжелому заблуждению - сотрудничеству с немецкими властями" .Но были и другие настроения. Так, Лев Любимов писал, что в ночь на 23 июня 1941 годазастрелился один русский эмигрант. Он оставил письмо, в котором говорилось чтодаже старая Россия, несмотря на помощь союзников, не смогла побороть Германию. Дескать,тем более это невозможно для России советской. Что означает полное уничтожение России как государства и превращение русского народа в рабов. А раз так, то дальнейшая жизнь не имеет смысла .Но его примеру последовали немногие. Ведь помочь России можно было даже находясьвдали от неё. Многие белоэмигранты стали на пусть сопротивления. Лев Любимов рассказывает, что 22 июня 1941 года "в Париже эмигрант, служившийу немцев шофёром, не вышел на работу. Немцы потребовали у него объяснений. Он заявил,что не является большевиком, но так как немцы напали на его Отечество, он не может дальше у них служить".За это эмигрант поплатился жизнью: его посадили в тюрьму, где он через год скончался
Позиция вождей Белого движения во Второй мировой войне.
Немаловажную роль в определении позиции белоэмигрантов сыграли убеждения вождей Белого движения. И особенно генерала Деникина, который, проживая во Франции, демонстративно отказался сотрудничать с Власовым и находился под постоянным давлением со стороны гестапо.Он также сурово осудил тех своих бывших подчиненных, которые пошли вместе с гитлеровцамивоевать против советских войск и их союзников, и выступал с обличительными заявлениями.Среди "оборонцев" было немало и других белоэмигрантов. Среди них - бывшие министры царскогои белогвардейского правительств В.А. Маклаков и И.И. Сукин, а также адмирал М.А. Кедров, командовавший в 1920 году врангелевским флотом. По словам последнего, "немцам не удалосьувлечь за собой нашу эмиграцию - только единицы пошли за ними, наивно мечтая, что они,завоевывая Россию для себя и готовя русский народ к роли удобрения для "великого германского народа", вернут им потерянные имения .В антигитлеровской пропаганде Деникину активно помогал целый ряд соратников. Среди них -полковник Петр Колтышев (1894-1988), бывший старший помощник начальника оперативногоотдела штаба Добровольческой армии.На оборонческих позициях находился и его бывший командир - генерал-лейтенант Петр Махров (1876-1964), бывший генерал-квартирмейстер штаба ВСЮР. Он писал: "День объявлениявойны немцами России, 22 июня 1941 г., так сильно подействовал на все мое существо, что я послал письмо [советскому послу во Франции] Богомолову, прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым" .Однако письмо просмотрели вишистские цензоры правительства, и Махров оказался в концлагере. Благодаря заступничеству видного генерала Нисселя 7 декабря 1941 года Махровавыпустили на свободу, и он продолжил оборонческую работу среди белоэмигрантов. Заметим, что Махров был отнюдь не одинок в подобном желании. С той же просьбой в советскиеучреждения обращался и будущий герой французского Сопротивления князь Николай Оболенский .Однако в СССР к белоэмигрантам относились с подозрением и не спешили прининимать их.А вот генерал-майор белогвардейской авиации Вячеслав Баранов (1887-1964), бывший начальникавиации Донского казачьего войска и армии Врангеля, занимал оборонческую позицию ислужил в Министерстве авиации Франции.Другим видным "оборонцем", поддержавшим Деникина, был казачий генерал-лейтенант Петр Писарев(1887-1964), герой боев за Царицын в 1919 году и один из главных организаторов разгрома красного конного корпуса Жлобы. С лета 1940 года, после захвата Франции нацистами, он велподпольную работу и по поручению генерала Деникина возглавлял запрещённый "Союз добровольцев". Не обошлось и без гибели видных "оборонцев". Среди них - генерал-лейтенант Павел Кусонский(1880-1941). Видный деятель РОВС, после оккупации Бельгии он попал под наблюдение гестапо как эмигрант-"оборонец", ведущий "подрывную деятельность среди эмиграции иконтактирующий с бельгийским подпольем". 22 июня он резко осудил нападение Германии на СССР,за что и был арестован гестапо. Через два месяца Кусонский скончался от жестоких побоев. Какую роль он играл в организации Сопротивления в стране и определении настроения местнойрусской общины, ясно хотя бы из того, что сразу по освобождении Бельгии 30 ноября 1944 годавласти этого государства с воинскими почестями перенесли его прах на почетный участоккладбища Юкль в Брюсселе. Не были исключением и лидеры казаков. Так, один из самых известных организаторов антисоветской борьбы на юге России, генерал от кавалерии Петр Попов (1866-1960), являвшийся во время Второй мировой войны атаманом Войска Донского, наотрез отказался от предложений гитлеровцев взять на себя фрмирование казачьих частей для борьбы против советских войск. За что и был арестован гестапо. Его героическая позиция повлияла на настроение казачества.
Нападение Германии на СССР нанесло по белоэмиграции тяжелейший удар. Это событие её окончательно раскололо. Правая часть белоэмиграции, рассчитывавшая на "освобождение"России Гитлером, выступила на стороне Германии. Николай Вырубов отмечал: "ими руководило искреннее желание избавить страну от коммунистического ига, что привело к тяжелому заблуждению - сотрудничеству с немецкими властями" .Но были и другие настроения. Так, Лев Любимов писал, что в ночь на 23 июня 1941 годазастрелился один русский эмигрант. Он оставил письмо, в котором говорилось чтодаже старая Россия, несмотря на помощь союзников, не смогла побороть Германию. Дескать,тем более это невозможно для России советской. Что означает полное уничтожение России как государства и превращение русского народа в рабов. А раз так, то дальнейшая жизнь не имеет смысла .Но его примеру последовали немногие. Ведь помочь России можно было даже находясьвдали от неё. Многие белоэмигранты стали на пусть сопротивления. Лев Любимов рассказывает, что 22 июня 1941 года "в Париже эмигрант, служившийу немцев шофёром, не вышел на работу. Немцы потребовали у него объяснений. Он заявил,что не является большевиком, но так как немцы напали на его Отечество, он не может дальше у них служить".За это эмигрант поплатился жизнью: его посадили в тюрьму, где он через год скончался
Dageron:
Спасибо, White cross, за вашу публикацию!
Мне давно очень нужна была информация о тех белоэмигрантах, которые Германию не поддержали, ушли в подполье, в сопротивление...
Спасибо, White cross, за вашу публикацию!
Мне давно очень нужна была информация о тех белоэмигрантах, которые Германию не поддержали, ушли в подполье, в сопротивление...
Александр Гирин:
К. Александров
В поисках правды: на чьей стороне сражались белые в Европе в годы II мировой войны?
Объективности ради.
Правда, здесь уместно отметить, что в центре общественного внимания поставленный вопрос оказался ещё много лет назад. Во время одного из презентабельных «круглых столов» в Москве, посвящённых творчеству Никиты Михалкова, в присутствии самого режиссёра, одна из участниц – если автору не изменяет память, ей была Наталья Нарочницкая – с пафосом заявила о том, что гитлеровскую агрессию против Советского Союза поддержали только эмигранты-социалисты и республиканцы, в то время, как правая часть эмиграции, от сотрудничества с противником отказалась и заняла патриотическую позицию. С неизбежным указанием на правильное поведение генерала Деникина в оккупированной Франции.
Некорректный с точки зрения историка вопроса о том, как правильно должны были бы себя вести во время Второй мировой войны русские белые эмигранты оставим за скобками.
Во-первых, каждый из них вел себя в соответствии с личными приоритетами, сложившимся мировоззрением и конкретными жизненными обстоятельствами, в которых находился. Ситуации в оккупированной Франции, Сербии и, например, неоккупированной, но втянутой в войну против Советского Союза Финляндии – очень отличались друг от друга. Рассуждать о том, как бы себя повел в тех обстоятельствах каждый из нас – наивно, по меньшей мере.
Так как никто – и слава Богу – в тех эмигрантских обстоятельствах не находился.
Во-вторых, история описательная наука: в идеале исследователь описывает и реконструирует события, а не выносит обличительные или оправдательные приговоры. В данном случае не важно – правильно ли себя вели в годы войны генералы Деникин и Штейфон, Махров и Головин, Постовский и Туркул, полковники Архипов и Махин, или другие участники Белого движения… Важно: как они себя вели в действительности и какими мотивами при этом руководствовались.
А также – как себя вели все остальные.
В этой связи хотелось бы в виде тезисов изложить и свою точку зрения по столь острому вопросу: в надежде, что высказанные суждения поспособствуют приближению к истине и помогут ответить на поставленный вопрос.
1. Кого к 1939 году мы считаем русским белым эмигрантом?
Полагаю того, кто считал себя не только участником Белого движения, но и носителем, продолжателем его традиции: верности Богу, любви к России и непримиримости к советской власти. В 1930-е годы, после отрывочных свидетельств об ужасах сталинской коллективизации и «ежовщины», к названным качествам добавилось и острое чувство сострадания к народной трагедии.
Один из артиллерийских офицеров в 1917 году ещё мог откровенно заявить собеседнику: «Велик русский народ, но и сволочь». Но «Девочка со льдом» Ивана Солоневича такие настроения подавила: всероссийское раскрестьянивание и почти что физическое уничтожение самой крупной Поместной Православной Церкви в мире казались из эмигрантского далека чем-то ирреальным и апокалипсическим.
2. Какова была численность русских людей, покинувших родину после революции и гражданской войны?
Представления о «миллионах» эмигрантов «первой» волны сильно преувеличены. Только к концу 1930-х годов британские специалисты по миграции населения в результате Великой войны (J. H. Simpson) закончили критический анализ статистических материалов. Численность российских эмигрантов на 1922 год составила всего 860–900 тыс. человек.
Ещё более 1 млн. русских, белорусов и карпатороссов оказались на правах национальных меньшинств в новообразованных государствах, в первую очередь в Польше, Чехословакии и Прибалтийских республиках. Но их необходимо отнести не к эмигрантам – беженцам, покинувшим Россию с российскими паспортами – а к национальным меньшинствам своих стран.
3. Сколько русских эмигрантов находилось в Европе к началу Второй мировой войны?
Естественно, что русские эмигранты на Дальнем Востоке, в США и других отдаленных странах почти никак не могли вмешаться в события, разворачивавшиеся в Европе с сентября 1939 года, и завершившиеся войной между Германией и Советским Союзом в 1941 году. Кроме того, в 1920–1930-е годы численность эмиграции сокращалась естественным образом: смертность превышала рождаемость, шли процессы натурализации и ассимиляции. Учитывая все эти факторы, с осторожностью мы можем полагать, что в Европе к началу Второй мировой войны находились 350–400 тыс. русских эмигрантов. Больше всего во Франции, Польше, Югославии и Чехии. Еще примерно 150 тыс. находились во внеевропейских странах, из них больше всего – на Дальнем Востоке (около 100 тыс.).
4. Участвовали ли русские белые в боевых действиях на стороне сил антигитлеровской коалиции?
Безусловно. Классические примеры: Л.-гв. Павловского полка капитан К. К. Боровский, погибший в бою с немецкой пехотой во Франции в 1940 году, капитан I ранга Г. Е. Чаплин – подполковник Королевской армии Великобритании, полковник армии США Г. Л. Артамонов. И Чаплин, и Артамонов отличились в боевых операциях в 1944–1945 годах. Генерального штаба полковник Ф. Е. Махин не только служил советником в войсках НОАЮ, но и вступил в ряды Коммунистической партии Югославии. Некоторые чины Белых армий послужили на двух сторонах: так, например, подполковник Н. Г. Яненко служил в Королевской армии Югославии, попал в 1941 году в немецкий плен, а в 1942 году отправился добровольцем на Восточный фронт и командовал полком из бывших советских военнопленных в составе сил безопасности тыла группы армий «Центр».
5. Были ли среди русских белых эмигрантов жертвы нацистских репрессий?
Безусловно. Классические примеры среди чинов РОВС: Генерального штаба генерал-лейтенант П. А. Кусонский (1941), Л.-гв. Казачьего Его Величества полка полковник Г. А. Моллер (1944), Марковского пехотного полка штабс-капитан А. С. Снегоцкий.
Перечисленные факты бесспорны.
….И тем не менее – они лишь подчеркивают другие.
По расчётам Генерального штаба генерал-лейтенанта Н. Н. Головина в годы Великой войны Россия мобилизовала 9–10 % от общей численности населения империи – и это был предел «напряжения людьми».
Максимум, который изнемогавшая страна могла себе позволить.
Через ряды Русского Корпуса в 1941–1945 годах прошли округленно 17 тыс. человек, из них 12 тыс. – русских эмигрантов и 5 тыс. представителей русского национального меньшинства в Румынии. Добавим к 12 тыс. корпусников ещё примерно 8–9 тыс. русских белых эмигрантов, состоявших на военной службе в других антисоветских частях и формированиях, а также непосредственно в Вооруженных Силах Германии и её союзников, включая армии Италии, Румынии, Финляндии (в том числе и в период «зимней войны»), «Синюю дивизию» франкистов и т. д.
Поэтому, условно говоря, на стороне противника СССР в годы Второй мировой войны несли военную службу на разных должностях примерно 20 тыс. русских белых эмигрантов, включая и участников Белого движения, и их детей.
Или примерно 5 % от численности всей русской эмиграции в Европе (а не только белой).
Ничего подобного и близко не было на стороне сил антигитлеровской коалиции.
Добавим здесь, что нацисты не приветствовали службу русских белых эмигрантов на стороне Вермахта. Так, например, по состоянию на 10 марта 1943 года в военном отделе Управления делами русской эмиграции во Франции на регистрации для призыва в случае необходимости состояли 376 генералов и штаб-офицеров, а также 1464 обер-офицеров и нижних чинов, преимущественно состоявших в РОВС (ОРВС). Никто из них призван не был по политическим мотивам. В 1941–1942 годах из Франции на Восточный фронт убыли чуть более двухсот русских военных эмигрантов, в абсолютном большинстве отправленные назад к лету 1943 года (правда, некоторые из них перевелись в Дабендорфскую школу РОА или казачьи части).
Таким образом, если и нельзя дать категорического ответа на поставленный вопрос, то отчетливо представить себе какие настроения преобладали в белой эмиграции в годы Второй мировой войны – вполне возможно.
Без эмоций и честно.
Источник:
http://alexandrkusnets.livejournal.com/83905.html
К. Александров
В поисках правды: на чьей стороне сражались белые в Европе в годы II мировой войны?
Объективности ради.
Правда, здесь уместно отметить, что в центре общественного внимания поставленный вопрос оказался ещё много лет назад. Во время одного из презентабельных «круглых столов» в Москве, посвящённых творчеству Никиты Михалкова, в присутствии самого режиссёра, одна из участниц – если автору не изменяет память, ей была Наталья Нарочницкая – с пафосом заявила о том, что гитлеровскую агрессию против Советского Союза поддержали только эмигранты-социалисты и республиканцы, в то время, как правая часть эмиграции, от сотрудничества с противником отказалась и заняла патриотическую позицию. С неизбежным указанием на правильное поведение генерала Деникина в оккупированной Франции.
Некорректный с точки зрения историка вопроса о том, как правильно должны были бы себя вести во время Второй мировой войны русские белые эмигранты оставим за скобками.
Во-первых, каждый из них вел себя в соответствии с личными приоритетами, сложившимся мировоззрением и конкретными жизненными обстоятельствами, в которых находился. Ситуации в оккупированной Франции, Сербии и, например, неоккупированной, но втянутой в войну против Советского Союза Финляндии – очень отличались друг от друга. Рассуждать о том, как бы себя повел в тех обстоятельствах каждый из нас – наивно, по меньшей мере.
Так как никто – и слава Богу – в тех эмигрантских обстоятельствах не находился.
Во-вторых, история описательная наука: в идеале исследователь описывает и реконструирует события, а не выносит обличительные или оправдательные приговоры. В данном случае не важно – правильно ли себя вели в годы войны генералы Деникин и Штейфон, Махров и Головин, Постовский и Туркул, полковники Архипов и Махин, или другие участники Белого движения… Важно: как они себя вели в действительности и какими мотивами при этом руководствовались.
А также – как себя вели все остальные.
В этой связи хотелось бы в виде тезисов изложить и свою точку зрения по столь острому вопросу: в надежде, что высказанные суждения поспособствуют приближению к истине и помогут ответить на поставленный вопрос.
1. Кого к 1939 году мы считаем русским белым эмигрантом?
Полагаю того, кто считал себя не только участником Белого движения, но и носителем, продолжателем его традиции: верности Богу, любви к России и непримиримости к советской власти. В 1930-е годы, после отрывочных свидетельств об ужасах сталинской коллективизации и «ежовщины», к названным качествам добавилось и острое чувство сострадания к народной трагедии.
Один из артиллерийских офицеров в 1917 году ещё мог откровенно заявить собеседнику: «Велик русский народ, но и сволочь». Но «Девочка со льдом» Ивана Солоневича такие настроения подавила: всероссийское раскрестьянивание и почти что физическое уничтожение самой крупной Поместной Православной Церкви в мире казались из эмигрантского далека чем-то ирреальным и апокалипсическим.
2. Какова была численность русских людей, покинувших родину после революции и гражданской войны?
Представления о «миллионах» эмигрантов «первой» волны сильно преувеличены. Только к концу 1930-х годов британские специалисты по миграции населения в результате Великой войны (J. H. Simpson) закончили критический анализ статистических материалов. Численность российских эмигрантов на 1922 год составила всего 860–900 тыс. человек.
Ещё более 1 млн. русских, белорусов и карпатороссов оказались на правах национальных меньшинств в новообразованных государствах, в первую очередь в Польше, Чехословакии и Прибалтийских республиках. Но их необходимо отнести не к эмигрантам – беженцам, покинувшим Россию с российскими паспортами – а к национальным меньшинствам своих стран.
3. Сколько русских эмигрантов находилось в Европе к началу Второй мировой войны?
Естественно, что русские эмигранты на Дальнем Востоке, в США и других отдаленных странах почти никак не могли вмешаться в события, разворачивавшиеся в Европе с сентября 1939 года, и завершившиеся войной между Германией и Советским Союзом в 1941 году. Кроме того, в 1920–1930-е годы численность эмиграции сокращалась естественным образом: смертность превышала рождаемость, шли процессы натурализации и ассимиляции. Учитывая все эти факторы, с осторожностью мы можем полагать, что в Европе к началу Второй мировой войны находились 350–400 тыс. русских эмигрантов. Больше всего во Франции, Польше, Югославии и Чехии. Еще примерно 150 тыс. находились во внеевропейских странах, из них больше всего – на Дальнем Востоке (около 100 тыс.).
4. Участвовали ли русские белые в боевых действиях на стороне сил антигитлеровской коалиции?
Безусловно. Классические примеры: Л.-гв. Павловского полка капитан К. К. Боровский, погибший в бою с немецкой пехотой во Франции в 1940 году, капитан I ранга Г. Е. Чаплин – подполковник Королевской армии Великобритании, полковник армии США Г. Л. Артамонов. И Чаплин, и Артамонов отличились в боевых операциях в 1944–1945 годах. Генерального штаба полковник Ф. Е. Махин не только служил советником в войсках НОАЮ, но и вступил в ряды Коммунистической партии Югославии. Некоторые чины Белых армий послужили на двух сторонах: так, например, подполковник Н. Г. Яненко служил в Королевской армии Югославии, попал в 1941 году в немецкий плен, а в 1942 году отправился добровольцем на Восточный фронт и командовал полком из бывших советских военнопленных в составе сил безопасности тыла группы армий «Центр».
5. Были ли среди русских белых эмигрантов жертвы нацистских репрессий?
Безусловно. Классические примеры среди чинов РОВС: Генерального штаба генерал-лейтенант П. А. Кусонский (1941), Л.-гв. Казачьего Его Величества полка полковник Г. А. Моллер (1944), Марковского пехотного полка штабс-капитан А. С. Снегоцкий.
Перечисленные факты бесспорны.
….И тем не менее – они лишь подчеркивают другие.
По расчётам Генерального штаба генерал-лейтенанта Н. Н. Головина в годы Великой войны Россия мобилизовала 9–10 % от общей численности населения империи – и это был предел «напряжения людьми».
Максимум, который изнемогавшая страна могла себе позволить.
Через ряды Русского Корпуса в 1941–1945 годах прошли округленно 17 тыс. человек, из них 12 тыс. – русских эмигрантов и 5 тыс. представителей русского национального меньшинства в Румынии. Добавим к 12 тыс. корпусников ещё примерно 8–9 тыс. русских белых эмигрантов, состоявших на военной службе в других антисоветских частях и формированиях, а также непосредственно в Вооруженных Силах Германии и её союзников, включая армии Италии, Румынии, Финляндии (в том числе и в период «зимней войны»), «Синюю дивизию» франкистов и т. д.
Поэтому, условно говоря, на стороне противника СССР в годы Второй мировой войны несли военную службу на разных должностях примерно 20 тыс. русских белых эмигрантов, включая и участников Белого движения, и их детей.
Или примерно 5 % от численности всей русской эмиграции в Европе (а не только белой).
Ничего подобного и близко не было на стороне сил антигитлеровской коалиции.
Добавим здесь, что нацисты не приветствовали службу русских белых эмигрантов на стороне Вермахта. Так, например, по состоянию на 10 марта 1943 года в военном отделе Управления делами русской эмиграции во Франции на регистрации для призыва в случае необходимости состояли 376 генералов и штаб-офицеров, а также 1464 обер-офицеров и нижних чинов, преимущественно состоявших в РОВС (ОРВС). Никто из них призван не был по политическим мотивам. В 1941–1942 годах из Франции на Восточный фронт убыли чуть более двухсот русских военных эмигрантов, в абсолютном большинстве отправленные назад к лету 1943 года (правда, некоторые из них перевелись в Дабендорфскую школу РОА или казачьи части).
Таким образом, если и нельзя дать категорического ответа на поставленный вопрос, то отчетливо представить себе какие настроения преобладали в белой эмиграции в годы Второй мировой войны – вполне возможно.
Без эмоций и честно.
Источник:
http://alexandrkusnets.livejournal.com/83905.html
White cross:
В последние дни мы как водится много написали о ВОВ и о том на чьей стороне должны были воевать русские люди. С чем-то можно согласиться, с чем-то нет, но лучше всего ситуацию в этот вопросе проясняет позиция Деникина. Мне бы очень хотелось чтобы эти слова стали официально принятой позицией Белого движения по этому вопросу. Жалко, что пока далеко не все думают так как я.
"Я воевал против большевиков, а не против народа. И с удовольствием стал бы командиром Красной Армии"
(генерал Деникин эммисарам РОА)
В последние дни мы как водится много написали о ВОВ и о том на чьей стороне должны были воевать русские люди. С чем-то можно согласиться, с чем-то нет, но лучше всего ситуацию в этот вопросе проясняет позиция Деникина. Мне бы очень хотелось чтобы эти слова стали официально принятой позицией Белого движения по этому вопросу. Жалко, что пока далеко не все думают так как я.
"Я воевал против большевиков, а не против народа. И с удовольствием стал бы командиром Красной Армии"
(генерал Деникин эммисарам РОА)
Ольга:
Да, Деникин никогда не отождествлял народ с большевиками. И я поддерживаю Вас, White cross, равно как и Антона Иваныча:)))
Но каждый сам решал для себя - в какой форме продолжить борьбу с большевизмом. И многие, наверняка, еще не осознавали разрушительной для человечества в целом и для России в частности, -силы нацизма.
Да, Деникин никогда не отождествлял народ с большевиками. И я поддерживаю Вас, White cross, равно как и Антона Иваныча:)))
Но каждый сам решал для себя - в какой форме продолжить борьбу с большевизмом. И многие, наверняка, еще не осознавали разрушительной для человечества в целом и для России в частности, -силы нацизма.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.