Ко дню дивизии СС «Галичина»... ;-))

Оригинал взят у kotleopold77 в К дню дивизии СС «Галичина»... ;-))

Звонила свидомая приятельница из Львова. Делилась горем. Она на днях сообразила, что неумолимо приближается 28 апреля, день дивизии СС «Галичина», и засуетилась.

Причём я давно советую ей принять на вооружение способ моей кумы: они с ребёнком регулярно покупают какую-нибудь радующую штуковину вроде хороших тактических перчаток или охотничьего ножа и вручают своему отцу и мужу со словами:

– Папа/любимый, это тебе на праздник такой-то. 

Таким образом, год заполнен подарками, врученными авансом, и подарками, врученными постфактум. Непосредственно же праздник такой-то проходит тихо и спокойно, без всякой беготни и никому не нужной суеты

Но приятельница меня не послушала и на том погорела. Потому что её супруг, как и многие бойцы ВСУ и добровольческих батальонов, прошедшие АТО и выжившие в котлах, придаёт этому празднику сакральное значение и ждёт подарков. Всякий раз для его жены это большая проблема и головная боль. Но только не в этом году. Потому что Явдоха нашла отличную штуку: радиоуправлямый вертолёт. На радостях купила самый большой. Американский!

Он оказался даже больше, чем она ожидала. Здоровенную коробку привезли ей сегодня утром, и целый час Явдоха в задумчивости ходила вокруг неё. Кругами. Её грызли смутные сомнения. Не полетит, думала она со свойственной всем жёнам украинских вояк логичностью, не полетит же эта громадная хреновина! Тем более на Украине. Даже в Лемберге. Даже если ею будет управлять Надюша Савченко.

И она решила проверить. Хотя на коробке было ясно сказано: не запускать в квартирах!!! Но что же делать, если нужно убедиться?

Явдоха проделала все полагающиеся манипуляции, затащила вертолёт на стол и включила какую-то кнопочку на пульте. Или две. Или все сразу, она не уверена. Как бы там ни было, вертолёт взлетел, и не просто взлетел, а с громким жужжанием рванул навстречу хрустальной люстре, подарку свекрови-кровопийцы – клятой ватницы и колорадки, – сбил её и гордо свалился сам с осознанием до конца выполненного перед Украиной долга.

Пока обалдевшая последовательница Надежды Савченко стояла в окружении хрустальных осколков и думала, как сложить из них обратно люстру, хотя было очевидно, что складывается только срака, позвонил муж. И по её голосу по старой окопной привычке заподозрил неладное. А заподозрив, начал допытываться.

– Маркиян, я люстру разбила… – честно призналась несостоявшаяся украинская лётчица.

Муж не сразу поверил.

– Люстру? Мамину люстру?!. Как?.. – взвыл он. – Как ты это сделала???

Явдоха оказалась в сложном положении. Сказать про вертолёт означало угробить ещё и подарок. Она принялась выкручиваться. Как это обычно бывает у правдивых людей, получалось у неё неважно. Сначала она сообщила, что вытирала с люстры пыль. Потом – что хотела украсить люстру к приезду его мамы-сепаратистки.

– Не ври мне, Явдоха, – дрожащим голосом потребовал муж, отлично знающий о её отношении к уборке и его маме, старой коммуняке.

По-видимому, ему представилось что-то невообразимо ужасное. Явдоха, подтягивающаяся на люстре с целью натренировать бицепс? Явдоха, аццкая кунфу-панда, сшибающая люстру в прыжковом поперечном шпагате? Явдоха, кувыркающаяся на ней же с любовником-сепаром?

Этого нам уже не узнать. Поняв, что муж воображает себе одну картину страшнее другой и все ведут к разводу, Явдоха сдалась.

– Маркиян, я купила тебе в подарок радиоуправляемый вертолётик, – жалобно сказала она, – и пыталась его запустить. А он врезался в люстру!

Она ожидала, что это объяснение снимет всю напряжённость, скопившуюся в телефонной трубке за последние пять минут. Что супруг рассмеётся. Или посочувствует ей. В крайнем случае – спросит, шо это была за модель.

Вместо этого последовало несколько секунд гробового молчания.

– Ты запускала мой вертолёт, – прошептал, наконец, муж.

Юлий Цезарь, услышав его, переиграл бы своё «И ты, Брут!», потому что теперь у него был бы образец Самой Трагичной Фразы. Смоктуновский, репетирующий Гамлета, пытался копировать бы эту интонацию безысходности.

– Мой вертолёт... – повторил бледнеющий – по голосу было слышно, что бледнеющий – муж. И обречённо уронил трубку. И только тут Явдоха осознала, что совершила.

Его вертолёт. Свежий. Не летавший ещё! Она. Своими липкими от варенья и жирными от пожелтевшего сала пальцами или что она там ела. Осквернила. Он, может быть, всю жизнь – даже в окопах АТО, даже сверкая пятками из очередного котла!!! – мечтал о вертолёте. О том, как он распакует коробку. Первым. Дотронется до холодного металлического корпуса. Опять-таки первым. Погладит стрекозиные лопасти пропеллера, которые до него никто не трогал. Мягко, но решительно переведёт рычаг в положение «ON». И машина взлетит, послушная его воле, и помчится в небо, рассекая холодный воздух своим горячим стальным телом, и распугивая воображаемых донбасско-путинских диверсантов.

– А надо было соврать про любовника, – нравоучительно сказал я Явдохе. – Глядишь и обошлось бы.