Намерения сформулированы.

С речью президента России в Сочи у меня неразрывно связаны неизгладимые впечатления. Не то чтобы Владимир Путин произнес что-то совершенно неожиданное. Подобное выступление главы государства должно было состояться. После нескольких сигналов, посланных высокопоставленными чиновниками (Лавров, Патрушев, Иванов) именно президент должен был окончательно расставить все точки над i, сформулировав новую внешнеполитическую доктрину России.

Потрясла меня очередная порция комментариев пессимистичных «патриотов», которые умудрились назвать сочинскую речь «жалким лепетом и попытками оправдаться перед Западом». После этого окончательно уверился в том, что даже в тот момент, когда Путин будет принимать парад частей российской армии в поверженном Вашингтоне, в самой России найдутся тысячи «патриотов», которые будут писать, что «путинслил», потому что, мол, Обама не повешен, а если и повешен, то как-то неправильно повешен, не в то время, не в том месте и не тем способом. В общем, повод найдут.

Думаю, что качество и направленность речи достаточно четко характеризуются самим Западом, который буквально впал в истерику. Сочинскую речь сравнивают и с фултонской речью Черчиля, и с мюнхенской речью самого Путина. Западные наблюдатели характеризуют ее однозначно: речь – вызов США. Думаю, что здесь они не вполне корректны, не Путин бросил вызов США, но Путин констатировал, что Россия принимает вызов, брошенный ей Америкой. Впрочем, в политике дуэльные правила не применяются, потому не так важно кто бросил вызов, а кто принял, важно что вызов брошен и вызов принят.

Позиция, которая с февраля пребывала в открытом состоянии, оставляя многочисленным алармистам простор для спекуляций, обрела завершенность. Если до этого Россия показывала, что будет сопротивляться, но не говорила это публично вслух, то теперь все слова произнесены. А в международной политике слова играют большУю роль, чем дела. Сделав, Вы можете сказать, что не делали, что Ваши намерения были превратно истолкованы и отступить, формально не будучи вовлеченным в конфликт. Сформулировав позицию, вы уже не можете от нее отречься, без критического ущерба для своего авторитета (государственного и личного). Вы четко обозначаете свои намерения и уже не можете выйти из игры без потерь.

Намерения сформулированы – Россия готова к противостоянию с Америкой. Впервые за 25 последних лет две ядерные сверхдержавы официально назвали друг друга военно-политическими противниками. Они, конечно, и раньше друзьями не были, но публично демонстрировалось стремление к партнерству. Власти США, всегда склонные к истерике, сделали первый шаг. В серии своих недавних выступлений Обама не оставил сомнений, что Вашингтон рассматривает Россию как врага и будет бороться за ее уничтожение.

Российское руководство всегда было образцом сдержанности и неоднократно пропускало подобного рода выпады мимо ушей, чтобы не жечь мосты и не закрывать возможность урегулирования противоречий без втягивания в долгое противостояние. Если Путин счел необходимым ответить, причем ответить также серией выступлений российских государственных деятелей, в которой его сочинская речь поставила жирную точку, это значит, что в Москве считают невозможным урегулирование кризиса в отношениях с США без смены американской позиции.

Кремль адекватно оценивает опасность, но раз Вашингтон не оставляет другого выхода, кроме конфронтации, российское руководство принимает предложенную конфронтацию, попутно (чтобы не было иллюзий) давая понять, что ядерный чемоданчик у российского президента – не аксессуар, а политический аргумент (последний довод в пользу мира).

Одновременно Путин послал сигнал Европе. Россия, принимая вызов Америки, поскольку все попытки договориться не увенчались успехом, тем не менее не считает свои отношения с ЕС автоматически испорченными. Москва дает возможность (не столько даже Брюсселю, сколько Берлину и Парижу) выбрать партнера.

Либо традиционно остаться на стороне США, все глубже зарывающихся в системный кризис и уже очевидно проигрывающих борьбу за глобальное лидерство, но все еще до зубов вооруженных, крайне амбициозных и очень опасных. Либо перейти на сторону России и ее партнеров по БРИКС и другим создающимся и созданным структурам, постепенно выписывающим новые международные нормы (вместо разрушенного американцами международного права) и новую архитектуру международной безопасности (вместо ликвидированной теми же США Ялтинско-Потсдамской системы).

В первом случае Евросоюз послужит лишь ресурсом, продлевающим американскую агонию, а значит разрушится даже раньше, чем окончательно рухнут США. Во втором варианте, Европа может стать одним из реальных мировых центров силы (не шакалом при диктаторе, как сейчас, а именно самостоятельным политическим центром, защищающим собственные интересы путем достижения компромиссов с партнерами, а не их военно-политического и финансово-экономического подавления).

Выбор Европе придется сделать, поскольку отказ от выбора тоже будет выбором.

Уверен, не случайно сочинская речь прозвучала накануне украинских парламентских выборов. Такие вещи планируются с учетом всех событий мировой политики, поэтому случайно совпасть два события, к тому очевидно же связанные между собой (украинский кризис был инициирован США как аргумент в борьбе против России и именно отказавшись от его дипломатического урегулирования на основе политического компромисса США как раз и бросили Москве тот вызов, на который Путин ответил в Сочи).

Всему миру прекрасно известно, что Киев рассматривал минские договоренности, как возможность собраться с силами, перевести дух, восстановить боеспособность армии, парализовать под давлением Запада российскую помощь Новороссии и выиграть гражданскую войну. Собственно победа в гражданской войне – единственный шанс для киевского режима стабилизировать ситуацию в стране и попытаться удержаться на более-менее заметный промежуток времени. А оптимальное время для возобновления карательной операции – сразу после парламентских выборов в Киеве, с тем, чтобы достичь заметных успехов еще до начала выборов 2-го ноября в Новороссии.

Сочинская речь должна была рассеять иллюзии киевских нацистов, их европейских союзников и американских покровителей. В случае возобновления боевых действий Россия не останется в стороне. Более того, ее позиция может стать более активной, чем была до сих пор. Время отведенное Европе на то, чтобы принять правильное решение истекло. За тугодумие европейских политиков тысячи граждан Украины, тысячи мирных жителей Новороссии заплатили своими жизнями, разрушена экономика Украины, кормившая 40 миллионов человек, под угрозу поставлена и экономика ЕС (Киев официально, устами премьера Яценюка пообещал зимой воровать газ). К тому же время с начала марта по конец октября Россия использовала для того, чтобы значительно снизить зависимость финансово-экономической системы страны от Запада, тем самым снижая эффективность его санкций (как уже введенных, так и потенциальных).

Дальнейшее ожидание бессмысленно, более того, оно даже вредно, поскольку патриотическая часть российского общества начинает тревожиться, а «патриоты»-алармисты и вовсе пытаются разорвать союз власти и общества, сформировавшийся по итогам возвращения Крыма.

И американцы, и европейцы сочинскую речь Путина поняли правильно и задумались. Даже на Украине некоторые эксперты все правильно поняли, правильно традиционно заявили, что Запад все равно уничтожит Россию в интересах Украины, так что тревожиться нечего. И только в России те самые «патриоты», которые вчера требовали жесткости и определенности, получив и жесткость, и определенность, сделали вид, что ничего не поняли. Или у них действительно проблемы с адекватным восприятием реальности?

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования