От Мирославы Бердник.

Кореша моего младшенького, посмотрели телефильм "Диверсант", стали спрашивать: могло ли быть такое в жизни? Они наверняка считают, что я помню времена, когда Одесса называлась Хаджибеем. Великая Отечественная для них, как для моего поколения Куликовская битва.
И тогда я рассказал пацанам за морпеха Димыча, который, когда был младше их, вытворял такое - куда там киношным диверсантам. О его жизни можно написать целую библиотеку приключений. Все рассказал пацанам без утайки, даже о том, как после войны Димыч вкатил пулю в лоб хозяину венгерского кабака, после чего его, лишив всех заработанных кровью наград, посадили в тюрьму, откуда он смылся. Несколько лет в бегах, жил по поддельным документам, потом попался, загремел в ГУЛАГ.
После смерти Сталина его выпустили, награды вернули по приказу самого Ворошилова, лично навесившего Димычу орден на грудь, когда его, живого, извлекли из месива трупов, к которым разведчик-морпех приложил свои умелые по этой части руки. Мирная жизнь крутилась, словно колеса его автомобиля, пожиравшие тысячи километров: руку английской королеве целовал, в лихие девяностые с рэкетом разбирался, а до того, во времена немеряно расплодившихся, обвешенных с головы до ног орденами-медалями-значками, ветеранов войны, которые пороха не нюхали, на вопрос по поводу "иконостаса" на его груди отвечал типа: "Это меня наградили как лучшего хлебореза Ташкентского фронта".
Пацаны, родившиеся в конце восьмидесятых, таращили глаза, словно Димыч жил во времена Ильи Муромца, как и герои фильма "Диверсант". "Да, были люди в наше время...", - подтвердил один из них. В ваше время, пацаны, сказал я им, Димыч жив, он не только мой, но и ваш современник, не Александра Невского. Того, что в голливудских боевиках не снимался.
Что хорошо, так то, что пацаны, в чьих глазах киношные диверсанты слегка поскучнели, меня правильно поняли. К тому же им хранить память о димычах после нас. Через пару лет после этого разговора, в 2007 году, Герой Советского Союза Дмитрий Дмитриевич Вонлярский ушел в Небеса. На земле остались пацаны, которые никогда не забудут о нем. И, если какой-то лапшерез начнет им вешать известное кулинарное изделие на уши за немецкое пиво в случае поражения Советского Союза в той войне, характер хлебореза Димыча даст о себе знать уже с их помощью.